Теперь мы жили в Белом доме. Я очень медленно, но привыкала к этому – не потому, что для меня легко свыкнуться с огромным пространством и роскошью, а потому, что именно в этом месте моя семья теперь спала, ела, смеялась и жила. В комнатах девочек мы выставили растущую коллекцию безделушек, которые Барак привозил домой из многочисленных путешествий: снежные шары Саши и брелоки Малии. Мы немного изменили интерьер, добавив к традиционным люстрам более современное освещение и ароматические свечи, сделавшие это место более похожим на дом. Я никогда не принимала нашу удачу или комфорт как должное, но гораздо больше начала ценить человечность резиденции.

Даже моя мама, пекущаяся о том, чтобы следовать музейным формальностям Белого дома, вскоре поняла, что в нем есть и другие вещи, которые можно оценить по достоинству. Это место полно людей, не так уж сильно отличающихся от нас. Некоторые дворецкие работали в Белом доме по много лет, ухаживали за каждой новоприбывшей семьей. Их спокойное достоинство напоминало двоюродного дедушку Терри, который жил внизу, когда я росла на Эвклид-авеню, и подстригал наш газон в наглухо зашнурованных ботинках и брюках на подтяжках.

Я старалась сделать так, чтобы наше общение с персоналом основывалось на взаимном уважении и чтобы служащие не чувствовали себя невидимками. Если дворецкие и интересовались политикой, если и были преданы той или иной партии, то держали это при себе. Они всегда старались уважать нашу частную жизнь, но при этом вели себя открыто и приветливо, и постепенно мы сблизились. Они инстинктивно чувствовали, когда мне нужно было дать немного пространства, а когда можно мягко пошутить. Они часто болтали о любимых спортивных командах на кухне, там же рассказывали мне о последних сплетнях среди персонала или о подвигах своих внуков, пока я просматривала утренние заголовки. Если вечером по телевизору показывали студенческий баскетбольный матч, Барак иногда заходил к ним ненадолго, посмотреть. Саша и Малия полюбили веселую атмосферу кухни, проскальзывали туда, чтобы сделать коктейли или попкорн после школы. Многие сотрудники попали под очарование моей матери и часто останавливались, чтобы поболтать с ней на террасе.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы начать узнавать телефонных операторов Белого дома по голосам, когда они звонили мне утром или связывали меня с кабинетами Восточного крыла, но вскоре и с ними мы познакомились и подружились. Мы болтали о погоде, я шутила, что мне часто приходилось вставать на несколько часов раньше Барака, чтобы сделать прическу перед официальными событиями. Эти короткие разговоры в некотором смысле добавляли в мою жизнь «нормальности».

Один из самых опытных дворецких, седовласый афроамериканец Джеймс Рэмси, служил в Белом доме еще со времен администрации Картера. Время от времени Рэмси с гордой улыбкой протягивал мне последний номер журнала Jet[151]: «Вы на обложке, миссис Обама».

Жизнь лучше, когда в ней есть человеческое тепло.

Я размышляла, насколько наш новый дом неслыханно большой и величественный, ровно до тех пор, пока в апреле не поехала в Англию и не встретила ее величество королеву.

Это была наша первая совместная с Бараком международная поездка со времен выборов. Мы вылетели в Лондон бортом номер один, чтобы Барак мог присутствовать на встрече Большой двадцатки, или G20, – лидеров, представляющих крупнейшие экономики мира. Собрание проводилось в исторический момент. Экономический кризис в Соединенных Штатах отозвался разрушительной рябью по всему миру, отправив мировые финансовые рынки в штопор. Саммит G20 также ознаменовал дебют Барака в качестве президента на мировой арене – поэтому, как часто бывало в первые месяцы пребывания у власти, предстояло навести порядок за предшественником. В данном случае – проглотить разочарование мировых лидеров, когда Соединенные Штаты упустили возможность контроля безрассудных банкиров и предотвращения глобальной катастрофы.

Будучи уверенной в том, что Саша и Малия уже освоились в школе, я оставила их с мамой на эти несколько дней. Я знала, она немедленно ослабит мои обычные правила: рано ложиться спать и доедать все овощи, поданные на ужин. Маме нравилось быть бабушкой, особенно когда ей удавалось отбросить мою строгость в пользу собственного легкого стиля, намного более свободного, чем в нашем с Крейгом детстве. Девочки обожали, когда бабушка была за главную.

В этот раз саммит G20 принимал Гордон Браун, премьер-министр Великобритании. Мероприятие включало целый день встреч в конференц-центре Лондона, но, как это часто случалось, когда мировые лидеры появлялись там на официальных мероприятиях, королева также пригласила всех в Букингемский дворец для церемониального приветствия. Из-за тесных отношений Америки и Великобритании, а также, я полагаю, из-за того, что мы с Бараком были новичками на международной арене, нас попросили прибыть во дворец пораньше для частной аудиенции с королевой перед большим приемом.

Излишне говорить, что у меня не было опыта встреч с королевской семьей. Мне дали понять, что я могу либо сделать реверанс, либо пожать королеве руку. Я знала, мы должны называть ее «ваше величество», а ее мужа, принца Филиппа, герцога Эдинбургского, – «ваше королевское высочество». Но кроме этого я понятия не имела, чего ожидать, когда кортеж проехал через высокие железные ворота у входа во дворец, мимо толпившихся у ограды зевак, мимо группы охранников и королевского горниста, через внутреннюю арку и вверх во двор, где нас ожидали хозяева дома.

Оказалось, Букингемский дворец неописуемо большой. В нем 775 залов, и он в пятнадцать раз больше Белого дома. В последующие годы нам с Бараком посчастливилось еще несколько раз побывать там в гостях. В последующих поездках мы останавливались в роскошной спальне на первом этаже дворца под присмотром придворных лакеев и фрейлин, посещали официальный банкет в Бальном зале и ели золотыми вилками и ножами. Во время экскурсии гид сказал нам: «это наш Голубой зал» и указал на огромное помещение в пять раз больше нашего Голубого зала. А однажды главный привратник королевы провел меня, мою маму и дочерей через Дворцовый розарий, благоухающий тысячами безупречных цветов. Розарий занимал почти акр земли, что сделало несколько розовых кустов за пределами нашего Овального кабинета, которыми мы всегда гордились, немного менее впечатляющими. Букингемский дворец – захватывающий и непостижимый одновременно.

В тот первый визит нас сопроводили в личные апартаменты королевы и провели в гостиную, где они с принцем Филиппом уже ждали нас. Королеве Елизавете II тогда было восемьдесят два года, она миниатюрная и грациозная, с нежной улыбкой и белыми волосами, царственно зачесанными со лба. Туалет королевы составляли бледно-розовое платье, жемчуг и черная сумочка, аккуратно перекинутая через руку. Мы пожали друг другу руки и сфотографировались. Королева вежливо осведомилась, как мы перенесли смену часовых поясов, и пригласила присесть. Я не помню точно, о чем мы говорили после этого: немного об экономике и положении дел в Англии, а также о различных встречах Барака.